Нагасаки
Из книги "А-бомба"
А-бомба
Йорыш Абрам Исаакович, Морохов Игорь Дмитриевич, Иванов Сергей Кузьмич
16. США, Япония, год 1945. Ультиматум Японии. Хиросима, Нагасаки.
Многие учёные-атомники США ещё надеялись, что ультиматум, в котором объективно оценивалось бы положение Японии после капитуляции гитлеровской Германии и конкретно излагались бы гибельные для неё последствия сопротивления, должен был бы склонить силы рассудка в Японии к капитуляции. Учёные считали, что США обрушат на Японию своё новое оружие, обладающее ни с чем не сравнимой мощью, лишь в случае её отказа принять ультиматум.
Между тем в Потсдамской декларации, опубликованной 27 июля 1945 г. за подписями представителей США, Великобритании и Китая (СССР тогда ещё не участвовал в войне против Японии), об этом сказано не было.
В декларации, содержащей предупреждение о том, что в случае её отклонения Японию ждёт немедленное и страшное возмездие, даже намёка нет на атомное оружие.
Стимсон представил Трумэну подробный материал о том, что, как, когда и при каких условиях следует сообщить Советскому Союзу по этому вопросу. Предлагалось объём первичной информации сделать самым минимальным. Председатель Объединенного комитета начальников штабов США генерал Маршалл высказался категорично: "Неразумно давать русским любую информацию, которая может облегчить им создание такого же оружия, пока мы не будем уверены в намерениях Советов". Государственный секретарь США Бирнс усматривал в утаивании от СССР сведений об атомной бомбе мощный фактор, благоприятствующий успехам внешней политики США.
Советскому правительству текст декларации Японии, подписанный представителями США, Великобритании и Китая, был вручён 26 июля лишь "для сведения", причём в сопроводительной записке Бирнса говорилось, что документ уже передан прессе для опубликования 27 июля.
Советский Союз, учитывая предстоящее вступление в войну с Японией и ряд других моментов, обратился с просьбой отсрочить опубликование декларации на три дня. Американцы ответили отказом, ссылаясь на то, что агентства не могут задерживать её опубликование. Зарубежные комментаторы справедливо расценили этот ответ как стремление США отстранить Советский Союз от решения политических проблем, связанных с окончанием войны против Японии.
Текст Потсдамской декларации был передан Японии по коротковолновому передатчику американского министерства информации, установленному в Сан-Франциско. Кабинет Судзуки 28 июля отклонил ультиматум, что дало правительству США желанный предлог для атомной бомбардировки японских городов.
Через две недели на жителей двух городов — Хиросимы и Нагасаки — обрушился атомный смерч, раскрыв смысл туманных формулировок ультиматума. Но те, кто взял на себя ответственность за нанесение ядерного удара и похвалялся в своё время проявленной при этом "решительностью", теперь не прочь всё же снять с себя ответственность.
Имело ли смысл применять атомную бомбу?
Человек, отдавший приказ о её применении, президент Трумэн высказался на этот счёт самым категорическим и определённым образом, приняв на себя полную ответственность за это решение, которое он оправдывал в следующих словах:
"Именно мне пришлось решать, где и когда следовало применить атомную бомбу. Пусть люди не обманываются: я всегда считал эту бомбу военным оружием, и я никогда не сомневался в том, что её применение — мой долг. Самые высшие военные советники президента рекомендовали её применение, и, когда я посоветовался по этому делу с Черчиллем, тот без колебаний сказал, что он стоит за применение атомной бомбы, если это может ускорить окончание войны".
8 мая 1964 г., празднуя своё 80-летие, Трумэн заявил представителям печати: "Я направил японцам предупреждение о том, что мы располагаем самой мощной взрывной и разрушающей силой в мире".
Какие претензии могут быть после этого к президенту Трумэну?
Конечно, соблазнительно спустя многие годы попытаться использовать шанс на реабилитацию. Но никакой ложью не скрыть того факта, что планы нанесения атомного удара попросту исключали возможность такого предупреждения.
...И вот наступила последняя ночь Хиросимы. 6 августа 1945 г. с рассветом небо разгоралось всё сильнее и сильнее. На фоне озарённого моря пальмы о. Тиниан казались чёрными, обугленными. Также зловеще, словно тени из преисподней, выглядели люди, сновавшие около мощных четырёхмоторных Б-29. Самолёты припали к земле, как крылатые сказочные чудовища.
— Нам предстоит, — сказал Тиббетс, — выполнить задание — сбросить на противника одну единственную бомбу, которая принципиально отличается от всех, ранее виденных вами. Она обладает разрушительной силой, эквивалентной 20 тыс. т тринитротолуола.
Совещание было коротким. На нём зачитали прогноз погоды, указали высоту полёта, длину волн радиопередатчиков, местонахождение спасательных самолётов и кораблей. Место встречи — Иводзима. Перечень объектов бомбёжки в порядке предпочтительности: Хиросима, Кокуpa, Нагасаки. Горючее: 26 500 кг для "Энолы Гей", 28 тыс. кг для всех остальных самолётов.
Были отданы последние инструкции. Всем членам экипажей атакующих самолётов выдали массивные очки с тёмными стёклами для защиты глаз от светового излучения после взрыва.
— Во время атаки вы должны надеть эти очки, — сказал капитан Парсонс. — Снимать их нельзя ни в коем случае. Слепой пилот ещё никогда благополучно не доставлял самолёт домой.
Перед вылетом капитан Доуней, полковой священник, благословил их.
Командиру Б-29 полковнику Тиббетсу генерал Спаатс пожал руку и сказал:
— Полковник, напоминаю ещё раз: это поручение — знак особого доверия. Со временем ваше имя будет увековечено в летописи нашей страны.
1 час 00 мин. Экипаж хорошо накормили. Яичница была из настоящих яиц, а не из яичного порошка. Все это отметили с явным удовольствием.
1 час 37 мин. Стартуют первые три бомбардировщика для метеорологической разведки. Они поднимаются с трёх различных взлётных полос и исчезают в непроглядной мгле. Радиосообщения с них о состоянии погоды в районе целей поступят в штаб и на самолёт-носитель, который будет только принимать сигналы.
2 час. 15 мин. Взлётная площадка залита светом прожекторов. Самолёт "Энола Гей" ярко освещён. Около сотни репортёров толпятся вокруг лётчиков. Они не знают ещё, какое задание предстоит выполнить лётчикам, но им сказали в штабе, что это — "начало новой эры". Когда члены экипажа пробираются через толпу к самолёту, репортёры хватают их за руки и просят надеть принадлежащие им кольца или часы, чтобы потом иметь сувенир.
2 час. 27 мин. Запускают моторы. Самолёт Тиббетса выруливает со стоянки на линию старта и занимает отведённую для него площадку в конце взлётной полосы со стоящими на других взлётных полосах "Грейт артистом" Суинея и бомбардировщиком № 91 Маркворда.
2 час. 45 мин. Самолёт "Энола Гей" долго разбегается — трёхкилометровая взлётная дорожка уходит в темноту. Самолёт перегружен: лишних 7 т! Он с трудом отрывается от земли за несколько метров от конца взлётной полосы.
Две другие машины, соблюдая двухминутный интервал, следуют за "Энолой Гей".
Вслед за ними в небо поднимается "Топ Сикрет" капитана Чарлса Ф. Мак Найта, который должен опуститься на Иводзиме, чтобы в случае необходимости заменить "Энолу Гей".
Специальное бомбардировочное задание № 13 началось.
После взлёта бомбардировщики долго идут на высоте около 1200 м. Это мера предосторожности, чтобы не столкнуться с ночными бомбардировщиками, возвращающимися с боевого задания.
Весь последующий путь занят подготовкой к решающему шагу: Парсонс втиснулся в отсек для сбрасывания бомб. Его помощник Джеппсон передавал ему по мере необходимости различные инструменты. Парсонс очень осторожно через хвост бомбы ввёл заряд взрывчатки для детонаторов. После этого он стал налаживать систему двойного соединения.
По внутренней телефонной связи Парсонс информировал Тиббетса о том, как продвигается работа. В общей сложности она заняла около 25 мин.
— О'кэй, готово! — сказал Парсонс Джеппсону.
Услышав это, Джеппсон отсоединил от боковой части бомбы зелёный штеккер и подсоединил вместо него почти такой же, но красный. Оба они входили во внешнюю оболочку бомбы, однако в красном штеккере было много алюминиевых отводов для приведения в действие заряда. Зелёный — прерывал электрическую схему управления детонатором. Пока был вставлен зелёный штеккер, бомба не могла взорваться, но его замена на красный означала, что бомба находится в боевом состоянии и готова к сбрасыванию. После этого Парсонс и его помощник поднялись из отсека и плотно закрыли ведущий в него люк. "Малыш" помещался в переднем бомболюке. В других бомболюках вместо бомб находились дополнительные баки с бензином.
Вернувшись на своё место, Парсонс и Джеппсон сели напротив электронного блока, с помощью которого они могли следить за показателями приборов, подключённых к бомбе.
4 час. 52 мин. "Энола Гей" Тиббетса, "Грейт артист" Суинея и бомбардировщик № 91 Маркворда встретились над островом Иводзима. Три самолёта выстроились для совместного полёта. Тиббетс возглавил группу, а два других самолёта, чуть отстав, летели по обе стороны от "Энолы Гей" на расстоянии нескольких сотен метров, образуя как бы большую букву V. Самолеты повернули налево и взяли курс на северо-запад в направлении к Сикоку.
Тиббетс связался по телефону с Иводзимой и, не прибегая к шифру, сказал:
— Мы летим на объект!
Три самолёта под командованием Тиббетса летели от Иводзимы к Японии над толстым слоем облаков, полностью застилавших горизонт. Полковник передал по телефону и громкоговорителю распоряжение, чтобы все члены экипажа находились на своих местах. Как только станут видны берега Японии, член экипажа Безер должен был начать записывать на магнитофонную ленту всё, что будет сказано на борту самолёта. Тиббетс закончил своё выступление следующими словами:
— Эта запись станет достоянием истории, поэтому я прошу вас следить за своими выражениями. Мы скоро сбросим первую атомную бомбу!
6 час. 40 мин. "Энола Гей" начала подниматься с 3 тыс. на 10 тыс. м — высоту, с которой предполагалось сбросить бомбу. Парсонс и его помощник продолжали контролировать состояние различных узлов бомбы с помощью электронного блока.
7 час. 00 мин. Первый самолёт — метеорологический разведчик — достигает исходного пункта атаки — моста в 26 км от Хиросимы. В зоне Хиросимы в это время была объявлена предварительная воздушная тревога.
7 час. 09 мин. Бомбардировщик "Стрейт Флаш" К. Изерли над целью. Лёгкая дымка облаков появилась на небе, но над городом небо чистое.
"Стрейт Флаш" летел точно по тому же курсу, по которому предстояло затем следовать Тиббетсу. С высоты полёта видно было, что Япония покрыта толстым слоем низких облаков. "Стрейт Флаш" прошёл над Хиросимой на высоте 11 тыс. м. Штурман самолёта дважды измерил дрейф облаков, чтобы передать Тиббетсу как можно более точные данные о скорости и направлении ветра. Затем, пролетев около 15 км в западном направлении, "Стрейт Флаш" развернулся и вновь прошёл над городом.
В то же самое время "Фулл-хайз" Тэйлора на большой высоте облетел дважды город Нагасаки, находящийся на юго-западе Японии. Небо над Нагасаки также было безоблачным.
Самолёт Вильсона "Джебитт III" долетел до Кокуры несколько раньше. Видимость над городом была хорошей.
Итак, в то утро все три объекта, среди которых "Энола Гей" должна была сделать выбор, оказались пригодными для бомбардировки.
"Энола Гей" летела над Тихим океаном. Тиббетс, оставив штурвал, склонился над столиком радиста Нельсона. По мере того как радист записывал буквы и цифры донесения Изерли, Тиббетс расшифровывал: "На всех высотах облачность менее 0,3. Рекомендация: первый объект".
— Итак, Хиросима.
Приказ о выполнении задания "№ 13" предписывал Тиббетсу в любом случае, независимо от полученной метеосводки, пролететь над Хиросимой, чтобы при случае воспользоваться временным прояснением в момент, когда "Энола Гей" будет находиться над городом. Теперь Тиббетсу можно было уже больше не думать о Кокуре и Нагасаки и сконцентрировать своё внимание только на Хиросиме. Несколько минут спустя Нельсон передал донесения, поступившие с самолётов Тэйлора и Вильсона, но они уже представляли для Тиббетса лишь теоретический интерес.
В 7 час. 50 мин. "Энола Гей" пролетела над оконечностью острова Сикоку, и все члены экипажа надели неудобную противоосколочную одежду. Радиолокация была полностью прекращена. Было выключено устройство для передачи опознавательных сигналов. Отключив автопилот, Тиббетс взял управление самолёта в свои руки.
8 час. 00 мин. Японские наблюдатели засекают "Энолу Гей" на подступах к Хиросиме. Радиостанция передаёт в эфир сигнал воздушной тревоги. Однако вместе с рекомендацией следовать в убежище передаётся сообщение, что самолёт осуществляет полёт с разведывательной целью.
8 час. 11 мин. Полковник Тиббетс выводит самолёт на цель.
8 час. 13 мин. 30 сек. На три минуты (время для бомбёжки) командование самолётом принимает майор Фериби.
Полковник, передавая ему управление, сказал:
— Теперь твоя очередь! В этот момент "Энола Гей" летела к западу на высоте 10 500 м.
Глядя в прицел, Фериби видел мельчайшие детали представшей перед его глазами панорамы. Они были идентичны просмотренным им ранее аэрофотоснимкам. Всё увиденное казалось ему привычным: выступающие в бухту три длинные земляные насыпи, семь пальцев дельты речушки Ота и пересекающие друг друга, как прожилки листа, основные артерии города. Над землёй висел лёгкий туман. Мишенью бомбардировки был один из мостов на наиболее широком рукаве Оты. И вот этот мост появился в прицеле, в центре которого, образованном двумя пересекающимися полосками, ему через мгновение предстояло оказаться.
— Объект замечен! — объявил Фериби, включая устройство синхронизации операций, которые следовало осуществить за последнюю минуту перед бомбометанием. Спустя 45 сек. он включил предупредительный сигнал бомбардировки, означавший, что ещё через 15 сек. будет сброшена бомба. Этот сигнал услышали члены экипажей всех трёх самолётов, после чего они опустили на глаза специальные очки. Начиная с этого момента, все принялись отсчитывать секунды.
Этот сигнал был услышан также на расстоянии сотен километров тремя возвращавшимися на Тиниан метеорологическими самолётами.
И вот наступил момент — нажат рычаг, и первая в мире атомная бомба летит на японский город Хиросима.
Став на 5 т легче, "Энола Гей" резко подпрыгнула. Члены экипажа замерли в ожидании. Им показалось, что они слышат вой падающей бомбы, но это стучала в висках кровь. С застывшими лицами бессмысленно смотрели они в пустоту, скованные смутным предчувствием небывалой катастрофы.
"Энола Гей" сделала резкий разворот вправо на 60° от боевого курса, вошла в крутое пикирование и с максимально возможной скоростью стала уходить от цели.
Стрелок "Грейт артиста" открыл дверцы бомбосбрасывателя, и в пустоту упали три цилиндра. Вскоре на раскрывшихся парашютах они повисли в воздухе. Затем оба сопровождавших "Энолу Гей" самолёта одновременно сделали крутой полуоборот и вновь полетели в восточном направлении.
Стрелки показывали 8 час. 14 мин. 50 сек. Бомба на высоте 600 м.
И когда в 8 час. 15 мин. бомба опустилась ещё на 100 м, бомбовые приборы включили систему подрыва ядерного заряда — это мгновенно вызвало цепную реакцию.
...8 час. 15 мин. 30 сек. Взрыв...
На какую-то долю секунды над землёй вспыхнуло ослепительным светом ещё одно солнце.
Оно было во сто крат ярче небесного светила.
Огненный шар обрушился на город. В мгновение он сжёг заживо и искалечил сотни тысяч людей. Тысячи домов превратились в пепел, который потоком воздуха был подброшен ввысь на несколько километров. Город вспыхнул, как факел... Смертоносные частицы начали свою разрушительную работу в радиусе 1,5 км.
Полковник Тиббетс позже вспоминал: "...за это время мы закрыли люки, сделали разворот на 60° и вошли в крутое пикирование. Нам нужна была скорость, самая большая скорость, какая была только возможна, невзирая на потерю при этом высоты... Когда взрывная волна догнала самолёт, его резко бросило вниз. Самолёт задребезжал, словно железная крыша... Хвостовой стрелок видел, как первая волна, словно сияние, приближалась к нам. Он не знал, что это такое. О приближении второй волны он предупредил нас сигналом. Самолёт провалился ещё больше, и мне сначала показалось, что над нами взорвался зенитный снаряд".
То, что происходило там, внизу, трудно было выразить словами.
"Сначала появилась яркая молния взрыва, — вспоминал сержант Б. Кэрон, — Затем слепящий свет, в котором была видна приближающаяся взрывная волна, потом — грибообразное облако. Впечатление было такое, словно над городом бурлило море кипящей смолы. Только края его оставались видны..."
"Между тем я взял управление самолётом, — пишет капитан Льюис, — развернул машину, чтобы можно было наблюдать за результатами. Мы увидели то, чего ещё не видел ни один человек. Город был на 9/10 покрыт клубящимися облаками дыма, и над ними поднимался громадный белый столб дыма, который менее чем за 3 мин. достиг высоты 30 тыс. футов и поднимался всё выше..."
Тиббетс смотрел на ужасный гриб. Под ним вместо бесчисленных крыш Хиросимы колыхалось море коричневого дыма. Тиббетс попытался понять, что же всё-таки произошло: на "Эноле Гэй" была одна бомба. Только одна! Он видел. Едва ли она была больше тех, которые до того он не раз сбрасывал на вражеские объекты. Правда, она имела другую форму и не падала свободно, а опускалась на парашюте. Так неужели одна бомба среднего калибра могла уничтожить целый город? Нет, невозможно! Этого не может быть!
Но ведь то, что видели его глаза, не было миражём.
Удалившись на безопасное расстояние, экипаж самолёта-носителя произвёл фотографирование цели. Полковник Тиббетс вспоминал впоследствии: "Мы сделали дважды S-образную петлю и провели съёмки с кормы и с носа. Мы не подходили ближе чем на расстояние одной мили к облаку, но были достаточно близко, чтобы видеть, как оно бурлит. Цвет его менялся — оранжевое, серое, голубое. Внутри был чёрный дым, пыль, мусор, отчего и казалось, что перед нами бурлящий котёл.
Город невозможно было узнать. Сквозь густое облако пыли мы не смогли видеть даже огня. Только это облако пыли и отмечало границы разрушения. Мы с Парсонсом пришли к выводу, что взрыв был значительно сильнее, чем предполагалось".
Второй и третий бомбардировщики также выполнили свои задания. Самолёт майора Суинея "Грейт артист", который сбросил на парашюте измерительные приборы одновременно с бомбой, вскоре лёг на обратный курс. Экипаж самолёта № 91 под командой капитана Маркворда фотографировал объект ещё полчаса.
Операция длилась около 12 час.
Через 15 мин. после взрыва на командный пункт поступило официальное сообщение о результатах операции. Сообщение, переданное капитаном Парсонсом, гласило: "Всё по плану, во всех отношениях успешно, рекомендую тотчас подготовку следующей акции... В самолёте после сбрасывания бомбы положение нормальное. Возвращаемся на базу".
Это сообщение сразу же было передано в Вашингтон генералу Гровсу. Тот приказал опросить лётчиков и других членов экипажей о результатах выполнения задания. Вопросы задавали генерал Спаатс, генерал Фарелл, офицер контрразведки и некоторые учёные. Рассказы звучали фантастически и устрашающе. Всё увиденное невозможно было объяснить: люди всё ещё не знали слов "атомная бомба".
Члены экипажа, по их словам, чувствовали себя так, будто их стукнули по голове. Вот воспоминания капитана Льюиса: "Мы, правда, ждали чего-то страшного, но то, что мы тогда увидели собственными глазами, вызвало у нас ощущение, что мы являемся чудовищными воинами XXV в. ... На обратном пути мы представляли собой группу людей, которые были в полном смятении. Мы видели самое плохое, что может видеть человек. Мы не могли ещё овладеть собой. Было жутко сознавать, что с земли исчез целый город...".
Прошло четыре часа после налёта, а разведывательные самолёты продолжали сообщать о том, что большая часть города всё ещё скрыта сплошной пеленой дыма, а по краям видны многочисленные очаги пожаров. Через 5 час. повторили фотографирование, но получили только картины пожара.
Книга целиком
